БАБОЧКА
Через муки, риск, усилья
Пробивался к свету кокон,
Чтобы шелковые крылья
Изумляли наше око.
Замерев в нектарной смеси,
Как циркачка на канате,
Сохраняют равновесье
Крылья бархатного платья.
Жизнь длиною в одни сутки
Несравнима с нашим веком,
Посидеть на незабудке
Невозможно человеку.
Так, порхая в одиночку,
Лепестки цветков целуя,
Она каждому цветочку
Передаст пыльцу живую.
ПЕТУХ
Он на рассвете всех будил,
И дураков, и дурочек,
Он гордо по двору ходил,
Осматривая курочек.
Пройдет походкой боевой —
И куры все повалены,
А перья белые его
Как будто накрахмалены.
Он забирался на забор
И пел, как Лева Лещенко,
И гребешок, как помидор,
Был без единой трещинки.
Он Петя был и Петушок,
И ласкова бородушка.
Но вдруг топор, удар и шок,
И истекает кровушка.
А ноги вроде и бегут,
И снова кукареку дал,
Да, видно, это Страшный суд,
Когда бежать уж некуда.
И петь пока что ни к чему —
Застыну аккуратненько.
Зачем достался я ему,
Хозяину-стервятнику?
КОТ
Кот мой свернулся калачиком,
Глазки блеснули во тьме,
Это работают датчики
Где-то в кошачьем уме.
Ушки стоят, как локаторы,
Слушают тайную тьму.
Всё, что в его трансформаторе,
Он не отдаст никому!
МЫШКА
Мышка — тайна, мышка — рок,
Глазки — маленькие дробки,
Мышка — черный утюжок,
Хвостик-шнур торчит из попки.
Мышка маслица лизнула
И шмыгнула под крыльцо,
Мышка хвостиком махнула
И разбила яйцо.
Яйцо было крутое
И упало со стола,
А потом уж золотое
Кура-рябушка снесла.
Была мышь не из мультяшки,
Была мышка из сеней,
Нет, не эту бедолажку
Зарисовывал Дисней.
Твердо знает эта мышка,
Что на свете с давних пор
Мышеловка — это вышка,
Это смертный приговор.
КРОТ
Есть у крота секрет,
Известный лишь ему,
Он вечно ищет свет,
Предпочитая тьму.
МУХИ
Мухи под люстрой играли в салочки:
Кто-то играл, кто-то думал о браке.
Она — плела ему петли-удавочки,
Он ей делал фашистские знаки.
Был этот безумный роман неминуем.
Он сел на нее и летал так бесстыже.
Росчерк движений непредсказуем.
Влево, вправо, вниз, еще ниже.
Присели на стенку, как бухнулись в койку,
Чего он шептал ей, известно лишь Богу.
На локоть привстал я, махнул мухобойкой
И хлопнулся снова в кровать, как в берлогу.
И пара распалась, он снова — под люстру,
Она же мне мстила — жужжала над ухом.
Ее я не трогал. Мне было так грустно.
Завидую мухам. Завидую мухам.
ОХОТА
Кто обманывает рыбу,
Прерывает птицы пенье,
Тащит волоком оленя
Без стыда и униженья?
Кто свалил медведя глыбу.
VIII
ФОТОСАЛОН
Эпиграммы
СОВЕТЫ ФОТОГРАФА
Конечно, жизнь — не развлеченье,
Но ты про горести забудь.
Невозвратимый миг — значенье
Его поймешь когда-нибудь.
МОЙ ПЕРВЫЙ РЕДАКТОР
Редактор был поэтом,
и самовлюбленным.
Мои стихи, как скверные духи,
Он нюхал, чуя в них
огрехи и грехи,
А сам благоухал…
тройным одеколоном.
ПЕВИЦА
Уверен, вы запели зря,
Вам мало разговорной речи?
Но часто ведь, и говоря,
Вам не о чем сказать и нечем.
ЧТЕЦ
Ошибка у него в одном:
Он голос путает с умом.
АДА
Мы сидели, пили чай,
Лучше и не надо.
Всё напоминало рай,
Но хотелось Аду.
СТРАННЫЙ АРТИСТ
Он странен, будешь странный тоже,
Коль странность у тебя на роже.
Но иногда бывает так:
И очень странный, и дурак…
МОЛОДЕЖЬ «СОВРЕМЕННИКА»
Нет ничего дешевле и дороже,
Чем эта группа нашей молодежи.
ДАВИД БОРОВСКИЙ
С его приходом в нашем здании
Все формы стали содержанием.
«ГОРЕ ОТ УМА»
На спектакль
в Театре сатиры
Зачем напрасно тратить в споре
«Мильон терзаний» на пустяк?
Отсутствие ума не горе —
Сам постановщик был дурак.